Личности такого размаха в биатлоне не было и, наверное, не будет. Поэтому, воспользовавшись тем, что Александр ТИХОНОВ ненадолго заглянул в Беларусь, я попросила его уделить время для интервью. Лучший биатлонист XX века назначил встречу в одном из столичных кафе. И сразу заказал у официантки драники.

Увы, в меню национального блюда не нашлось. Однако вовсе не эта мелочь настроила Тихонова на ностальгический лад. Оказалось, что злободневный для белорусского биатлона вопрос волнует и легенду мирового спорта.

А толку от лицензии “А”?

— Александр Иванович, в Раубичах давно не были?
— Как раз собирался высказаться на эту тему. Хочу, пользуясь возможностью, обратиться к президенту Беларуси, к которому отношусь с большим уважением.
В Минске я довольно частый гость и всегда заезжаю в Раубичи. И оплакиваю их. Мне больно. Это был лучший центр в мире. А сейчас? Стрельбище заросло чертополохом. Биатлонные установки старше меня. На въезде в комплекс ресторан. Дорогу перегородили шлагбаумом. Это была Мекка биатлона, лыжных видов спорта. Сегодня она умерла!
От имени славных поколений прошлых лет, поколения победителей с болью в сердце обращаюсь к Александру Григорьевичу: Раубичи надо вернуть мировому биатлону! Думаю, мой призыв найдет понимание и поддержку у всех. Я был в Раубичах, когда закладывали первый камень. Потом каждый год приезжал в начале июня и покидал в конце сентября. Для меня не существовало других тренировочных баз. Жил там, как у себя дома. Но во что сейчас превратили гостиницу? Покрасили в какой-то безобразный цвет. Заходишь, как в склеп. Кому это пришло в голову?

— Наша федерация биатлона рапортует: Раубичи получили от ИБУ лицензию “А”! И вроде как все нормально…
— А толку-то от этой лицензии? Там биатлонные установки прошлого века стоят. Последний раз жил на сборах у вас в 1980 году. Если что и изменилось, то явно не к лучшему.
Ни в коем случае не хочу сказать, что это только вопрос руководителя федерации белорусского биатлона. Понимаю, что Вадим Юрьевич Зайцев, будучи председателем КГБ, делает все, что в его силах. Но я обращаюсь и к нему тоже: не вернуть Раубичи мировому биатлону — это будет неправильно. Спортсмены из других стран с удовольствием поехали бы к вам готовиться. Однако условий нет никаких. Давно назрела реконструкция комплекса и особенно зоны старта-финиша. Считаю, надо установить доступные цены для белорусских спортсменов и членов спортивных делегаций страны, чтобы для них было дешевле, чем для просто туристов или отдыхающих. Иностранцы пусть платят сколько положено, но тогда для них необходимо предоставить достойные условия проживания и питания. Уверен, Раубичам можно вернуть такую же популярность, какая была в прошлые годы! Вот скажи, Светлана, сейчас у тебя есть желание туда ездить?

— Давно нет.
— И у меня нет. Так и пиши.

Не хватило ума

— В период, когда вы возглавляли Союз биатлонистов России, между вашей и нашей федерациями порой случались трения.
— А кого мы не отпустили в Беларусь? На переезд Соколовой я дал добро. Вернувшись от вас, она стала чемпионкой России — в 36 лет. Разве слабый уровень? Домрачевой открепление лично подписал. Потом меня даже обвинили в том, что я от белорусов получил деньги. И за Кузьмину — от словаков. А я и Домрачеву, и Кузьмину просто навязывал Польховскому и Селифону в национальную команду. А они: “Не надо, это отработанный материал!” . Отвергли. Тогда я сказал: “Вот увидите, у них на двоих медалей будет больше, чем у всей команды”. Так и произошло. Хотя, признаюсь, документы я долго не подписывал.

— А случай с Сергеем Рожковым?
— Он молодец, нашел в себе силы, извинился за свои обвинения, будто Тихонов его зажимал, не пускал в команду. Я махнул тогда рукой: “Сережа, поезжай куда хочешь”. Он помыкался и сам отказался ехать в Беларусь.
Белорусам я помогал всегда. В трудные времена покупал и давал лыжи, парафины…

— Однако, поговаривают, представители нашей федерации частенько не проявляли солидарности с россиянами при голосовании на конгрессах ИБУ.
— Я много раз пытался найти с этими белорусами общий язык — ни разу не нашел. Но будем говорить так: все вопросы, которые мы ставили на конгрессе, в итоге все равно решили. Основные из них — это право на проведение чемпионатов мира, этапов Кубка мира.
Россия получила все, что хотела. А что получила Беларусь? Ноль.
Так с кем, как говорится, связывать свои узы? С сильным напарником, правильно? Я всегда протягивал руку белорусам. Это может подтвердить генеральный секретарь Александр Беляев. Я специально приезжал в Минск и беседовал с ним. Однако лишь прибыли на конгресс, как услышал от представителей федерации совсем другое. Посему… Помнишь, как президент ИБУ Бессеберг после чемпионата Европы в Минске пообещал вам этап Кубка мира? Получили? Нет. Вот и думайте.

— Потом все-таки дали. Но мы отказались, решив, что это помешает подготовке к ванкуверской Олимпиаде. Ведь комплекс действительно нуждается в капитальной реконструкции!
— Так прежде чем отказываться, надо было сначала раскинуть мозгами, посоветоваться, как красиво этап Кубка мира кому-нибудь передать. Чтобы потом иметь какие-то дивиденды. Видимо, на это ума, к сожалению, не хватило.

— Мне кажется, когда федерацию возглавляет председатель КГБ, то, по сути, его должность руководителя вида спорта является сугубо представительской. И основная нагрузка ложится на плечи профессионала, знакомого с реалиями биатлона.
— Уверен, председатель Белорусского клуба биатлона, олимпийский чемпион Сергей Булыгин этими вопросами не занимался никогда.

— Да вроде ему по штату положено. Булыгин же зампред федерации!
— В самом деле? Вот уж не знал. Что-то не заметил, чтобы он проявлял какую-то активность. Я же Сережу помню с давних пор, еще с Новосибирска. Куда бы Булыгин не приезжал — на лице улыбка, а главное для него — собрать компанию.

— Вы слышали, что олимпийский чемпион ушел с должности председателя Белорусского клуба биатлона?
— Да. Руководству виднее. Наверное, посчитали, что очень хорошо поработал. Похоже, что кроме как мешать и интригами заниматься, больше ни на что способен не был. Сереже настоятельно посоветовали написать заявление. Сейчас, как мне сказали, идет серьезная проверка его деятельности. Давно надо было спросить с этого человека. И потом, как такой именитый спортсмен, руководитель клуба биатлона мог дать погибнуть Раубичам? Значит, он не докладывал, ничего не сделал для их спасения. Это чисто его вина.
А ты знаешь, что происходило на последнем конгрессе Международного союза биатлонистов в Петербурге? Из-за Булыгина Беларусь потеряла место в техническом комитете ИБУ. Страны бьются десятилетиями, мечтают попасть в эту очень важную структуру. Однако по предложению Сергея Булыгина кандидатура Александра Попова была снята.

Пойми: я не за Сашу и не за Сережу. Но вместо Попова, которому светил неплохой карьерный рост в ИБУ, никто предложен не был. Это для Беларуси, где худо-бедно есть успехи благодаря Тихонову, который отпустил Домрачеву, равносильно измене. Человек, помимо интриг, ничем не отличился.

Родные люди

— Александр Иванович, ходили разговоры, будто вы одно время собирались перебраться к нам, в Беларусь, чтобы заодно помочь местному биатлону.
— Все-таки родные люди. Мне всегда приятно бывать здесь. Я отдыхаю душой. Бросаю машину, — закрыл, не закрыл, — даже не оглядываюсь. Гуляю спокойно, свободно, знаю, что в карман никто не залезет, и если поеду куда-то, то доеду. Я на тренерский совет в Москве добирался почти шесть часов! И все равно опоздал. Стоял в пробке, не мог припарковаться. Сравнивать Москву и Минск невозможно. У нас в центре ни одного дерева, вырубили все. Коммуникации устарели. Не пройти и не проехать. Цены запредельные. Просто кошмар.

— Вы, по российским меркам, считаете себя богатым человеком?
— По российским меркам, я нищий. Потому что в России кто украл миллиард — тот почитаем. А за булку хлеба — посадят. Так что мне здесь все нравится. Хорошо знаю Браславские озера, Нарочь, другие заповедные места. С удовольствием сюда приезжаю. Тем более что моя жена — минчанка.

— Так как насчет переезда в Беларусь?
— Мне никто не предлагал. Но если бы такое предложение поступило, я бы его обдумал. Хотя… Это же опять нервы, поездки, цыганщина. Все то же самое. Возраст все-таки надо учитывать. Ну, был бы мне хотя бы “полтинник”. Я понимаю, что буду до 104 лет жить! Но биатлоном до 104 лет заниматься не собираюсь. К тому же у меня, кроме этого, много работы. А жить я привык хорошо.

— Это ответ?
— Нет! Повторюсь, мне никто ничего не предлагал.

— А вы с нашим президентом когда-либо встречались?
— Да, лет десять назад. Случайно. Я даже не ожидал, что он меня узнает. Это было в Австрии. Александр Григорьевич спустился с горнолыжной трассы и увидел меня: “Легенда!” Обнял, поцеловал, спросил, как дела. Было приятно, потому что мы с ним никогда близко до этого не общались.
Вижу, сколько внимания президент Беларуси уделяет спорту, и завидую белой завистью. Потому что делает это Александр Григорьевич не формально. Я слышал по телевидению, как он отчитывал спортивных функционеров. Молодец. Чувствуется, что вся информация у него есть, анализ проведен.

Что такое отдых?

— Вы оставили российский биатлон. Чем занимаетесь сейчас?
— Спорту все равно по мере возможностей стараюсь помогать. Вот открыли мы недавно в Чувашии конноспортивный казачий клуб имени Тихонова. В качестве подарка привез одиннадцать лошадей. И каких! Я мог их продать. Но сделал клуб. Такого нет нигде в мире!

— Как-то прочитала ваши слова, что спорт не является главной частью жизни Александра Тихонова. Вот вы — удачливый бизнесмен. Какой свой проект назвали бы наиболее успешным, за который испытываете гордость? Видела в ваших старых интервью, что в Ростовской области хлеб выращиваете.
— Агрофирма стала одной из лучших не только в России, но и в Европе. Год назад мы ее продали. А успешным можно назвать дело тогда, когда его оценивают люди. Когда мы начинали, хозяйство было запущенным. Восемь лет земля не пахалась вообще — сплошь заросла бурьяном и чертополохом. Но нам удалось сделать его элитным. Приезжали представители тридцати стран посмотреть, как на чудо. Вот это мое удовлетворение.

— Потом потеряли интерес к проекту?
— Лапонька, у меня уже возраст! В принципе вообще больше не хочу работать. Я, кроме слова “работа”, ничего не знаю в этой жизни. За последние пять лет отдыхал только раз — три дня в Турции. Понятия не имею, что такое отдых — на море или еще где. Хотя имею возможность туда поехать. Но — не могу себе позволить.
Мы продали бизнес потому, что я просто устал всю жизнь заниматься чужими проблемами. Второй вопрос, каждому человеку хочется увидеть в конце концов оценку своего труда. А если ты что-то начинаешь хорошо делать, то это почему-то никак не поощряется.

— О каком поощрении говорите?
— Вернее, о признании. Знаешь, когда мы двенадцать лет в Союзе биатлонистов бились… Ведь наш коллектив пережил самые трудные годы в современной истории России. Многие федерации тогда вообще рухнули: ни результатов, ни финансирования. А мне с единомышленниками удалось не только удержать биатлон от разрухи и развала. Мы восстановили стрельбища. Построили новые! И я первый среди руководителей федераций вернул в Россию чемпионат мира. И не один чемпионат. А сколько финалов Кубка мира проходило у нас!

— Благодаря вам смешанная эстафета, где россияне априори сильны, оказалась в программе Сочи-2014.
— Да, я многие годы, будучи первым вице-президентом ИБУ, боролся за включение этой дисциплины в олимпийскую программу, и видите сами, какое развитие она получила в последнее время.

— А помните, как непримиримо к вам относился тот же Владимир Аликин? Теперь он, похоже, понял, что все познается в сравнении. Мол, с Александром Ивановичем можно было решать вопросы…
— С Александром Ивановичем можно было решать все. Если бы Аликин слушал меня, а не кого-то... Он же заездил эту четверку! Я ему говорил: ну куда же ты, без перекура всех четверых ребят на каждый этап Кубка мира, на все дистанции. Надо дать восстановиться. А он мне: надо дать заработать! Они же сами потом Аликина и выгнали! Все — Круглов, Ярошенко, Черезов, Чудов — написали на него и отказались. Таким образом и разваливают дело.

Самое страшное — бездействие государства

— Александр Иванович, у вас собственный сайт — http://alexander-tikhonov.com. Кто следит за его обновлением?
— Есть человек. Как ни странно это, может, прозвучит, но он из Республики Марий Эл. Потому что я не беру людей из богатых регионов, а стараюсь помочь тем, у кого проблемы с работой, финансами.

— Вы личность очень известная. И неоднозначная. Поэтому без ушатов мутных обвинений, выливаемых иными участниками форумов, не обходится. Скажите, к чему вам такая эмоциональная встряска?
— Я настолько закален жизнью, что на грязь не обращаю внимания. Да и кто обвиняет? Я, если кого-то критикую, то подписываюсь: Тихонов. А эти анонимные критиканы из той же категории, что и те, кто довел российский спорт в целом и биатлон в частности до такого состояния. Россия по итогам зимнего сезона на четырнадцатом месте!

— Да вроде на тринадцатом.
— Нет, после чемпионата мира по хоккею на тринадцатое вышли финны. У них три золотые медали, у нас две, и те случайные… А как меня поливают на сайте, мне не интересно. Читаю нормальные отзывы. Если вижу беспочвенную критику, просто двигаю рамку дальше, и все. Я же с помощью сайта обращаюсь к Польховскому, который заколол целое поколение, Лопухову — этим допингерам, пришедшим в национальную сборную, — задаю им вопросы и предлагаю: “Пожалуйста, если вы возражаете, напишите, что Тихонов вас оболгал”. Но ни одного ответа нет. Как нет и от Прохорова с Кущенко.

— Они могли бы и в суд подать.
— Это было бы очень интересно. Думаю, у них денег не хватит, а я с них получу. Вот в чем вообще проблема? Приведу простой пример.
В самые тяжелые времена “перестройки-перестрелки”, когда мы вообще были на обочине жизни, тем более спортсмены, мне предлагали должность первого замминистра легкой промышленности. С сумасшедшей зарплатой и привилегиями. Я тогда неделю думал. И отказался. Потому что не привык позориться. Я не знал этой отрасли, мне было стыдно подставлять свое имя. А вот эти люди берутся за все.
Кущенко руководил баскетболом, развалил два клуба. Теперь пришел в биатлон. Этим людям главное, чтобы платили деньги. А владеют они вопросом, нет, есть результат или провал, — их не интересует. Как не волнует ни престиж страны, ни чистота собственного имени.
Прошло три сезона, завал за завалом. Но в прессе тишина. Абсолютная. Почему? Возможно, Прохоров решил все проблемы с прессой. Или профессионалов в СМИ не осталось.
Когда я был президентом СБР, неудачи, конечно, тоже случались. Но, несмотря на восьмилетнее отсутствие в стране, не позволил развалиться федерации. И даже отчетно-выборную конференцию провел — в Германии. А сегодня Прохоров заявляет, что развал российского биатлона начался пятнадцать лет назад. Но позвольте: наши два лучших за всю историю сезона пришлись на 1996 и 2008 годы. В Рупольдинге в 1996-м завоевали четыре золотые медали и четыре серебряные. И это при том, что соревнования проходили на немецкой земле. А в 2008-м в Эстерсунде было одиннадцать медалей. Если бы Ахатова в эстафете правильно закрывала затвор, а не щелкала безграмотно, то была бы и двенадцатая медаль. Когда накануне чемпионата меня спросили, на что мы рассчитываем, я сказал: “На восемь-девять медалей”. Народ удивился: “Где наскребете?” Ответил: “Я не угадываю, а знаю. Но и это далеко не предел”. Так и случилось. А двенадцатая медаль… Боек с винтовки Ахатовой у меня сохранился.

— На память?
— Конечно. Я его в музей положу… Поэтому проблема только в том, что людям безразличен наш вид спорта. Даже бывшим великим спортсменам и специалистам. Они не хотят ни думать, ни помогать — даже если есть возможность. Это я считаю преступлением. Лучше отойти в сторону.

— Новые люди в российской федерации говорят: “Мы строим систему”.
— Это вранье. Что значит, “строим систему”? С Польховским? С Гербуловым, не имеющим специального образования? Я им предложил: соберитесь все вместе, проведем мастер-класс. Сначала они покажут свое искусство, то, что умеют в теории и на практике, потом я. Бросил им перчатку. Но они не отвечают. Потому что у того же Барнашова абсолютно отсутствует самолюбие. Завалил все. Нормальный человек должен в таком случае уйти в отставку. А он? Мне ему даже руки при встрече подавать не хочется.
А случай с Хованцевым? В мире подобного не происходило, чтобы еще не закончилась гонка, а тренера выгнали. Какой позор. Надо было Хованцеву подать на Прохорова в суд. Но Толя мягкий человек, промолчал.
Сейчас взяли Пихлера, который за нами с Приваловым бегал, как хвост, и подсматривал, что мы делаем. Теперь в случае успеха все лавры достанутся ему. А мы останемся во все том же тупике, потому что в команду не пригласили ни одного молодого тренера.

— А как же Павел Ростовцев?
— Если Паша тренер, то я тогда — гений, каких не было на этом свете! Ростовцев где себя только не попробовал, нигде ничего не сложилось. Я его неплохо знаю…
И вот, пожинаем плоды всей этой политики в спорте. Как ни странно, в России за последние лет десять три десятка президентов федераций вынужденно покинули свои посты. Это были профессионалы спорта. Проблема огромная.

— Вы написали на своем сайте, обращаясь к болельщикам: “Мне лично корень проблемы представляется не в нашем действии или бездействии. Сегодня мы видим полное отсутствие внимания государства к проблемам спорта”.
— Как раз об этом и говорю. В России в сравнении с позапрошлым годом почти в триста раз увеличилось финансирование спорта. Но как у нас, так и у вас, наблюдаем отсутствие грамотной спортивной медицины. За многие годы развалили все.
Я являюсь членом президиума коллегии Минспорта. Знаю всю обстановку. Но самое страшное — это бездействие государства, когда есть вот такие провалы и нигде никакой реакции… Я завидую единственному виду спорта — футболу, которого, правда, по моей оценке, в России нет.

— Почему завидуете?
— Потому что у них все хорошо. Так все газеты пишут. Два-три стадиона заполняются зрителями, остальные пустые. 23 года национальная сборная не может попасть на Олимпийские игры. Пролетели мимо двух чемпионатов мира. Сейчас отберутся на Европу или нет — еще не известно. И — никакой критики! Разыграли Кубок России — с торжеством, фейерверками. Как будто на чемпионате мира победили.

— Может, это общая тенденция в российском спорте? Все идет только на создание положительного имиджа. Вероятно, считается, что анализ, какие-то критические замечания мешают движению вперед. У меня во всяком случае сложилось такое впечатление.
— А у меня не впечатление, а убеждение, что всем все равно. Сейчас львиная доля глав федераций понятия не имеют о видах спорта, которые возглавляют. Никакого!

— Но говорят, что главное — быть хорошим управленцем. Это очень модно и современно. Тот же Михаил Прохоров вроде как доказал, что он умеет управлять.
— Что он доказал? Кому? Газеты, говоришь, пишут? Но я нигде не читал и не слышал, что построены новые спортсооружения в Красноярском крае или улучшена инфраструктура в Норильске, или неимоверно выросла зарплата в “Норникеле”.
Давай посмотрим с другой стороны. У нас что, если стало больше миллиардеров, то зарплата повысилась рабочим? Нет. Что, лучше стали дороги? Или продукты питания? Нет. Поэтому напрашивается вопрос: если у нас хорошие управленцы, то и результат должен быть. А его нет!

— Прохоров вдруг решил возглавить партию. Это, видимо, будет для него очередная игрушка. Как думаете, он потеряет интерес к биатлону?
— А его и не было. Мы с ним договаривались, что практическая деятельность остается за мной: тренерский совет, подбор специалистов, формирование национальной команды. А за ним — политическая часть, финансовая, все что угодно. Но у него, видно, есть советчики. Именно советчики, потому что советников там нет. Тогда я поднялся и ушел. Ситуацию усугубили еще ряд причин личного характера (не моего), которые нельзя озвучивать.
Поэтому скажу так: если бы во всех отраслях нашей государственной машины работа велась по принципам большого спорта, Россия имела бы совершенно иное лицо. Это было бы сто Дубаев! Потому что никого нет богаче недрами, чем Россия. Вот мы с тобой тренируемся и показываем результат. А там десятками, сотнями лет работают, а толку нет. Так чем занимаются люди? Считаю, спортивный принцип должен быть во всем. А у того же Прохорова какой результат? Уже открыто пишут, что миллиарды увеличиваются, а народ нищает.

— Считаете, став по главе “Правого дела”, Прохоров уйдет из биатлона? Или ему поручили вести его до Сочи-2014?
— Не знаю, кто ему поручал, но если ни Министерство спорта, ни Олимпийский комитет в эти дела не вмешиваются, то мне совершенно все равно, чем будет заниматься Прохоров дальше. Думаю, что изобретать “Е-мобиль”, имея мерседес, роллс-ройс, “Бентли”, по крайней мере смешно.

Согласительная комиссия

— Вы уже упоминали, что входите в состав коллегии Минспорта.
— Да, я член президиума.

— И в преддверии допингового скандала 2009 года с Ахатовой — Юрьевой — Ярошенко вы предупреждали о возможных последствиях. Но избежать не удалось. Как так получилось?
— Я выступал на закрытой коллегии, где присутствовали только члены президиума. Там были министр спорта, олимпийские чемпионки Роднина, Журова.
Я назвал все фамилии. Польховского, двух врачей Дмитриевых, а также начальника лаборатории, где вся эта дурь готовилась. Сказал, что мы на грани огромного скандала. Реакции — ноль.
Это было еще в 2008 году. Потом я выступил на заседании исполкома Олимпийского комитета. Опять назвал. Нет реакции. Дальше была открытая коллегия Минспорта, где присутствовали министры спорта всех краев и республик России. И там я сказал то же самое. Опять ноль реакции. Ни прямо на коллегии, ни в газетах. В итоге получили большой скандал. И слава богу, что обошлось таким количеством спортсменов. Все могло быть намного страшнее.
Отвратительно то, что на протяжении как минимум десяти-двенадцати лет остановить эту гадость было невозможно. И мы об этом прекрасно знали. Причем это творилось не только у нас, но и в других странах.
Сколько мир не борется с алкоголем, с наркотиками, никто ничего не может сделать. Уже во многих странах звучит, что вообще надо отвязаться от них и дать волю. Но тогда человечество просто превратится, я не знаю во что. Поэтому… Наука движется вперед. Медицина развивается. И никуда от этого не деться. Хотя… Знаешь, мне практически 65 лет. Чувствую себя превосходно. Знаю и всегда знал, чем питаться. Голова должна быть на плечах…
Российский биатлон может спасти только одно: если вдруг появятся два-три таланта. Если этого не произойдет… Сейчас таланты в команде есть, они могут выступать. Но у этого тренерского коллектива не хватит мозгов. Почему? Я назвал их “согласительной комиссией”. Потому что там некому сказать слово, принять решение. Я — за демократию. Но будем говорить так: у нас много было полководцев, но таких, как Александр Невский, Суворов, Кутузов, Жуков, — единицы. По всему миру тысячи писателей, и сколько бы мы ни пытались учиться в университетах и кропать стихи, писать так, как Пушкин, мы не сможем. Потому что талантами не становятся, ими рождаются. Развить талант, достичь со спортсменом контакта, дать ему возможность раскрыть свои знания — это трудная задача. А когда тренера бьют по рукам, как происходит сейчас в национальной команде, он боится проявить инициативу. Просто тишина. Тренерский совет прошел — и ни одного замечания. Дальше идет банкет — и все на этом закончилось.

— Вы как-то упомянули про 99 процентов воздержавшихся.
— Верно. А воздержавшиеся страшнее тех, кто голосует против. Я уже устал от этого. Вот посмотри: уходят из жизни великие спортсмены. Фирсов, Мишаков, Брумель, Петушкова… Все фамилии не перечислишь. Их просто закопали. Музей спорта? Трезвонили-трезвонили на протяжении десятков лет: мы построим музей спорта! Ноль. Сегодня спроси подрастающее поколение: кто чемпион Олимпийских игр, допустим, 1956 года? Никто не знает! Я тут задавал вопрос новоиспеченному олимпийскому чемпиону, а он мне не сказал, кто такие Куц, Власов, Попенченко. Я просто обалдел! А такие, как Прохоров, нам говорят: “Хватит оглядываться!”. Вот что страшно…