Подводя итоги уходящего сезона, олимпийская чемпионка-2010 Светлана Слепцова заявила, что не винит в своих низких результатах никого из тренеров сборной и намерена "первым делом разобраться в себе".
"Чувств очень много. И облегчение от того, что все это, наконец, позади, и большая неудовлетворенность. Ведь того, что я хотела и к чему шла, так и не сумела сделать… Мне кажется, что это даже хорошо, что мы с таким треском проиграли эстафету на чемпионате мира в Ханты-Мансийске. Была бы у нас медаль, мы сейчас, возможно, говорили бы о том, что в сборной все в порядке. Эстафетные медали многое сглаживают. И проблемы становится гораздо проще вообще не замечать.
Применительно к себе эти проблемы заключаются в том, что вот уже который сезон подряд мне не удается выиграть на главных соревнованиях индивидуальную медаль. Я ведь и в этом сезоне ставила перед собой достаточно серьезные задачи. Планировала подняться в общем зачете Кубка мира выше, чем была в прошлом году – постараться войти в десятку. Хотелось выиграть медаль в Ханты-Мансийске. Конечно же, я думала о "золоте". Одна золотая медаль в моем понимании – куда более весома, чем несколько серебряных", – сказала Светлана Слепцова.
"Когда летом женскую сборную возглавил Анатолий Хованцев и мы только начали работать, все казалось замечательным. Анатолий Николаевич предложил совершенно иную, новую для нас работу. У меня, помню, был дикий тренировочный азарт и очень сильная внутренняя уверенность в том, что все будет хорошо. Я не просто выполняла все, что говорил тренер, но отдавалась этой работе полностью. На сентябрьском чемпионате России чувствовала себя прекрасно и даже не задумывалась, что мы что-то делаем не так.
Объем нагрузок в нынешнем сезоне стал сильно меньше. И не таким интенсивным. Немного настораживало то, что практически исчезла скоростная работа. Да и сам тренировочный план был составлен как бы на одну неделю. Потом он просто раз за разом повторялся, не меняясь даже в мелочах. Так продолжалось все лето, всю осень, да и зимой мы продолжали работать точно так же. Я даже в какой-то момент подумала, что, может быть, это такая специальная методика, когда организм сначала просто перестает понимать, почему его перестали нагружать и чего хотят таким образом добиться, а потом перестраивается…
Лично меня этот год научил многому. Понимаете, я не стремлюсь во чтобы то ни стало обвинить кого-то из тренеров в том, что у меня не получилось добиться результата. Первым делом хочу разобраться в себе. Обнаружила, например, что мне нужно научиться множеству вещей. В частности, научиться проигрывать. Не рассыпаться, не впадать в панику после неудач, а подниматься и идти дальше.
Я же после первых провальных гонок совершенно потеряла точку опоры. Не понимала, за что хвататься, как выплывать. Чувствовала, что вот-вот просто утону, искала хоть какие-то "веточки", за которые могла бы ухватиться, а вместо этого опускалась все глубже. Ну а после смешанной эстафеты в Ханты-Мансийске меня "накрыло" уже окончательно. Самое страшное заключалось в том, что не с кем было даже посоветоваться", – призналась спортсменка.
По словам Слепцовой, взаимопонимание с Хованцевым пропало на этапе Кубка мира в Оберхофе: "Когда я узнала, что не бегу в эстафете". Анатолий Николаевич даже не посчитал нужным что-либо по этому поводу мне объяснить. Просто кинул сквозь зубы, проходя мимо в коридоре гостиницы: "Ты завтра не бежишь".
Поймите правильно: я не считаю себя супер-пупер выдающейся спортсменкой, с которой все должны считаться независимо от результата. Но думаю, что заслужила право хотя бы на уважительное к себе отношение. Тем более, со стороны тренера, которому за все время совместной работы не дала ни единого повода упрекнуть меня в том, что я недорабатываю или не выполняю какие-то его требования. Я и сама не рвалась бежать в той эстафете, чувствовала, что правильнее будет пропустить гонку, сосредоточиться на спринте. Но форма, в которой мне было все сказано, задела очень сильно. С этого начались какие-то недомолвки, постоянное недовольство Хованцева всем, что бы я ни делала.
А последней каплей стала Америка. Решение поехать на этапы Кубка мира в Преск-Айл и Форт-Кент я приняла самостоятельно. Причем после жутких сомнений, поскольку иначе должна была на 25 дней поехать с командой на тренировочный сбор в Риднау… Я пыталась обсуждать эту проблему с тренерами, искала компромисс, просила дать мне возможность находиться в горах не так долго, но мне все в один голос говорили, что ехать в Риднау на полный сбор я обязана.
Вот тогда и решила, что, если вопрос ставится таким образом, лучше поехать в Америку и выступить на двух этапах Кубка мира. К тому же в Оберхофе и Рупольдинге мне показалось, что состояние начинает меняться в лучшую сторону и даже появилась какая-то скорость. На самом деле я металась тогда из крайности в крайность. Думала даже о том, что, возможно, следует вообще свести тренировки к минимуму, чтобы таким образом подольше сохранить соревновательную свежесть. К несчастью, рядом не оказалось никого, кто мог бы мне что-то посоветовать. Соответственно, и у меня не было никакой уверенности в правильности тех или иных своих действий.
Меня пытались отговорить от этой поездки. Сначала Хованцев, потом – мой личный тренер Валерий Захаров. Но было уже слишком поздно. В том плане, что я была готова ехать куда угодно, на сколько угодно, лишь бы не оставаться в сборной. Там уже сложилась слишком гнетущая атмосфера. Я, например, не представляю себе ситуацию между тренером и спортсменом, которую нельзя было бы совместно обсудить, прийти к каким-то решениям. Но ни одного такого обсуждения у нас в команде не было. Все держались особняком, при каждой удобной возможности разбегались по своим углам.
Как только я приняла решение ехать в Америку, психологически сразу стало намного легче. Прямо камень с души упал. Естественно, я надеялась, что за две недели, которые останутся до чемпионата мира, успею и акклиматизироваться, и восстановиться. Кстати, многие из тех, кто поехал на этапы в США, выступили в Хантах очень даже неплохо.
На самом деле я не хочу обо всем этом вспоминать. Просто мечтаю, чтобы рядом был тренер, которому можно верить. И делать все то, что он говорит, зная, что в конце пути обязательно будет результат. Мне вообще гораздо проще работать, когда весь тренировочный процесс тренер берет на себя. Как любит говорить Максим Максимов, дело спортсмена – палками махать. Если такой тренер найдется, я готова на любую работу, на любые жертвы. Готова отказаться от всего ради результата. Я ведь умею работать. И никогда не боялась больших нагрузок. Не считаю, что в своей способности работать и соревноваться я слабее, чем Даша Домрачева или Лена Нойнер.
Если бы сама чувствовала, что не могу тренироваться так, как нужно, то, наверное, и не переживала бы до такой степени. Но ведь могу. Когда бежала на этапе Кубка мира в Норвегии, вдруг неизвестно откуда появился ход – финишировала в гонке преследования с третьим временем "ногами". При этом проиграла Мириам Гесснер всего 20 секунд, а не две минуты, как это случалось на более ранних этапах. Первый раз в сезоне получила от собственного бега удовольствие.
Нам постоянно говорили об индивидуальной работе, но ее в сборной не было в принципе. Из чего я сделала вывод, что наши тренеры к такой работе со спортсменами просто не готовы. Точно так же и мы сами не готовы к тому, чтобы тренироваться самостоятельно. Как результат, самыми распространенными фразами в команде в этом сезоне стали фразы "Почему?" и "Не знаю". Я, повторяю, ни в чем не виню никого из тренеров, даже Хованцева. Наверняка ведь они хотели как лучше. Просто не получилось.
Убивало-то другое. То, что никто не хотел брать на себя ответственность. Когда на чемпионате мира в Ханты-Мансийске я приняла решение, что не побегу спринт, то, прежде чем это решение озвучить, предложила всем тренерам команды собраться и поговорить. Но никакого разговора у нас не вышло. У меня осталось ощущение, что никого вообще не интересовало, что со мной случится в этой гонке. Я не выдержала, спросила: "Вы можете хотя бы объяснить, что с нами происходит? Можете честно признать, что в чем-то ошиблись?". Все промолчали. Тогда я и сказала: "Спасибо вам за все. Мы все совершаем те или иные ошибки. Просто никто из вас не готов отвечать за свои".
Мне многие говорят, мол, надо просто дождаться конца сезона... Больше всего сейчас хочется начать все с чистого листа. Дождаться чемпионата России, отобраться на общих основаниях в сборную и побыстрее начать работать", – призналась Слепцова.
По словам спортсменки, она понимает решение Ольги Зайцевой завершить карьеру: "На самом деле, да. Все считают, что она сказала это сгоряча – из-за неудачного выступления на чемпионате мира. Но я-то знаю, до какой степени Ольга страдает из-за того, что должна постоянно уезжать от сына. И все-таки не верю, что она уйдет. Не хочу верить. Для всех нас Зайцева - как скала. Как локомотив, за которым идут остальные. Очень важно знать, что в команде есть такой человек. И заменить Ольгу в этом качестве в нашей сборной не сможет никто", – рассказала Слепцова в интервью "Спорт-Экспрессу".